Вопрос о природе и источниках знания является одним из центральных в философии. Еще древнегреческий мыслитель Аристотель заложил основы дихотомии, разделив виды рассуждений на дедуктивные, основанные на логической необходимости, и индуктивные, опирающиеся на эмпирическое наблюдение. Однако систематическое обоснование этой дихотомии в терминах априорного и апостериорного знания было дано лишь немецким философом XVIII века Иммануилом Кантом в его фундаментальном труде “Критика чистого разума“.
Согласно Канту, знание делится на две категории – априорное и апостериорное. Априорное знание независимо от чувственного опыта и обосновывается исключительно работой разума. Напротив, апостериорное знание полностью опирается на данные эмпирического наблюдения. Примером априорного знания может служить утверждение “1+1=2” – эту истину мы постигаем рациональным путем, не нуждаясь в эмпирической верификации. С другой стороны, факт, что деревья обычно имеют зеленый цвет, относится к апостериорному знанию, поскольку оно основывается исключительно на чувственном восприятии.
На первый взгляд может показаться парадоксальным, что априорное знание предшествует опыту. Ведь сам Кант утверждает, что “никакое знание не предшествует у нас опыту, но все знания начинаются с опыта”. Однако немецкий философ объясняет, что априорные формы нашего познания определяют структуру самого опыта, а не существуют вне его. Априорными являются врожденные способности нашего разума воспринимать время, пространство, количество, причинность. Благодаря этим априорным категориям хаотичный поток чувственных данных упорядочивается и обретает связность.
Таким образом, априорное знание предшествует опыту не в том смысле, что оно от него независимо – напротив, они тесно взаимосвязаны. Априорное первично по отношению к чувственному в том плане, что оно задает структуру, в рамках которой опыт вообще становится возможным. Наши априорные когнитивные способности как бы опережают опыт, формируя условия его осмысленного восприятия.
Кант иллюстрирует эту идею на примере геометрии. Пространственные представления, лежащие в основе геометрии, априорны и врожденны для человеческого разума. Это позволяет геометрии существовать как универсальной и необходимой науке вне зависимости от эмпирических примеров. И даже если бы не существовало никаких физических объектов, сама возможность их помыслить требует априорных пространственных интуиций.
Однако не стоит думать, будто априорное знание совершенно изолировано от опыта. По Канту, априорные формы сами по себе “слепы” – они обретают содержание лишь благодаря чувственному восприятию. Самими лишь априорными категориями невозможно ничего познать – необходим эмпирический материал, на который они будут наложены. Априорные структуры и чувственный опыт должны синтезироваться, взаимно дополняя друг друга для получения осмысленного знания.
Поэтому Кант отвергает как крайний эмпиризм, низводящий разум к пассивному сосуду для накопления опыта, так и крайний рационализм, игнорирующий роль чувственности. Подлинное знание рождается в нераздельном единстве априорных форм мышления и апостериорных данных чувственности. Попытки изолировать их приводят к пустому формализму или хаотичному мешку ощущений.
Различение априорного и апостериорного не просто академическая классификация, оно затрагивает фундаментальные вопросы познания и его пределов. Благодаря введению этой дихотомии Кант смог обосновать универсальность и необходимость математики и науки о природе, не впадая при этом в догматический рационализм. Таким образом, концепция априорного синтетического знания стала решающим шагом в разрешении классического спора между эмпиризмом и рационализмом в философии.
Читайте также: “Новое счастье”: переосмысление счастья через науку и философию